ПЕРВЫЙ МУЖЧИНА ВСЕГДА УМИРАЕТ

        ЭЛЛА ЖЕЖЕЛЛА

 

Когда-то её жизненные цели были  возвышенными:   пасть смертью храбрых за какую-нибудь идею,  или, если инопланетяне объявят о своем намерении изничтожить человечество, сказать им: «Возьмите меня одну! Всех не надо!».

... И всё  низвелось до узкой комнаты, где её ждал уже разобранный диван –   всё заранее обговорено.   Так мелко.

Можно сказать, что невинности  Леру лишил кинотеатр, а разрешение на это дал гладиолус. Нет, она  не была не экстремалкой  и ЭТО (самое) было не под креслом в первом ряду.

По телу   разлилось  ощущение  близкого триумфа, ведь, сказать по секрету, ей казалось, сие событие никогда не состоится. А поверх – ощущение неизбывной тоски: потеряв невинность, Валерия  станет как все. Потому что, увы, кроме этого у неё  не было ничего.

Так, всё. Надо заглушить сомнения. 

— Ну-с, начнем, что ли? – предложила Лера, чтобы отрезать пути для отступления.

Настала Мишина очередь смеяться.

Вот, зачем пришла? Может, не стоило?  

«Чёрт бы побрал кинотеатры!» - нет, Лера так не подумала. Просто надо же как-то дать понять, что отступ к  этому будет.

 

________________________________________

 

Лет с пятнадцати Лера пребывала в каком-то бреду - все желания и мечты сместились, основным стало одно – любовь.

Странно, что мужчины не видели этого, а, может, чувствовали и боялись.     

Наверное, никто не хотел отношений, как Валерия. И вообще – до нее на Земле никто не жил.

Даже во сне, она остро ощущала свое одиночество. Слишком много «о» для недлинной жизни, надо сказать. И видения снились самые  искушающие.

 «Все обязательно будет. В  свое время» - внушала себе она.

Полусонная дорога в школу, по снегу скрипящему, вокруг- полутьма, поверх – ощущение, что ничего  не изменится.

Меж тем, время шло. Девчонки уже стали относиться к близости сообразно моде того давнего времени:

— Зачем ждать каких-то чувств? Удовольствие можно и без любви получать! 

Почти все   рассказывали душещипательную историю:   №1 был симпатичный парень, который погиб, ах, но в памяти остался светлым образом, ох.

—  Вдруг ты встретишь того-самого лет в двадцать,   что, прям до этого возраста девственницей быть? – рассуждала  ближайшая подруга Леры  Алина.

— А это плохо?

— Нет, в общем-то, но  меня, вот, ломает  если неделю не было!  —  говорила   подруга. —   Типа ты кинься в омут с головой, не раздумывая, - советовала Алина беспечно.  

Не могла  Лера… в омут. А вдруг это, на самом деле, болото?

И было ей стыдно. «Что я ему скажу? – думала она. – Люди уже в пятнадцать все умеют, а я…». Конечно, если ЭТО будет по любви, едва ли ей придётся что-то объяснять. Но в сие светлое чувство Лера не верила. Во всяком случае, не к ней. Поэтому будут оценивать,  рассматривать. Всё приметят: неопытность («Тьфу, я её оттарабанил, а она полный ноль») и складочку на животе.

Нет, рассуждала Валерия  мысленно, даже если я и  распоследняя мымра на этом свете, не стану бы унижаться связями с теми, кто для меня ничего не значит. Всё же, тень сомнения появилась. 

О, секс, как  тебя возненавидела Лера! Тебя, культивированный и воспетый, тебя, восхитительный и обыденный, но неизведанный. Тебя, неизведанный, но приевшийся до оскомины.

Лера  ходила к церкви (но внутрь не ступала – стыдно было в храме просить о такой мелочи, как парень) и, сдерживая набегающие слезы, повторяла одно:

— Хочу, чтобы меня полюбили, пожалуйста-а-а…

Этот «кто-то» так и не появлялся…

И все, все оказывалось неправдой – ее надежды, мечты о признании, любви… На дне сознания уже трепыхалось взрослое «невозможно», но она боялась ОСОЗНАТЬ.

 

________________________________________

 

С Мишей они познакомились случайно.

Отзвучал последний звонок, Валерия и её подруга Алина пошли прогуляться – насладиться накатившей свободой отсутствия выбора, сообразного кошелькам родителей, их возможности оплатить поступление в ВУЗ. 

Побродив немного, они зашли в летнее кафе,  устроились за столиком.

Зазвучала медленная музыка. Подошёл пьяноватый Миша. Он показался Лере симпатичным, но лицо  подозрительно  доброе.

— Девушка, —  обратился он к Алине, —  можно Вас пригласить?

— Не сейчас, —   девушка кокетливо опустила глаза.

— А я настаиваю! – покачнулся Миша. 

— Ну, не знаю…  Хи-хи-хи, —  мило кривлялась Алина.

— Ну, тогда можно пригласить Вас? – обратился неугомонный Миша уже к Лере, после того, как Алина  кивнула на подругу  и подмигнула ему.

— Нет, —  ответила та.

— Почему? – искренне опешил Миша.

Наверное, не привык к отказам.

— Потому, что гладиолус, —  ответила Лера.

— Что?

— Ответ на твой вопрос.

— Какой ещё гладиолус?

— Бирюзовый! – ах, красивое ведь слово, и цвет тоже.

Миша вернулся за свой столик, покрутив пальцем у виска.

— Ну, зачем ты так жёстко-то? – накинулась на  неё  Алина. –  Леркин,  тебе надо было пойти с ним танцевать! 

 — Ага, сама, значит, отказалась, а я, значит, должна?

— Да, просто обязана, —  на полном серьезе ответила Алина. —   По-моему, тебя  нечасто приглашают… —  негодовала подруга.

Лера должна была, наверное, пожать плечами, но, почему-то, не хотелось. Такое отношение повсеместно: не красавица, значит, должна соглашаться с любым, кто предложит.

Лера  встала из-за столика и подошла к Мише.

— Эй, пошли танцевать. Мне гладиолус разрешил…

Вероятно, он был так потрясен её странным поведением, что спросил телефончик.

 

________________________________________

 

Гамма «непередаваемых» ощущений.  Ну, не то, чтобы  непереносимо, но дискомфортно очень. Так и хочется вывернуться. Нельзя-я-я, Лера. Это – твой долг перед обществом.

Обидно, ведь ты искренне полагала, что  №1 должен быть обожаемый и любящий.  

— Так что,   ты это… не обращай внимания, короче, —  сказала  Лера, —  давай ещё раз… —  для закрепления. Вдруг не вышло?    

И раздается в голове звон ощущений – таких бессмысленных:  экзамен сдан.

Долг перед обществом выполнен.

 

________________________________________

 

Обычно её вечера проходили одинаково: им сопутствовали булочки с  вишней.

Она обожала жевать, бездумно сидя   в Интернете. Пальцы дрожали, тряслась и булочка с вишней, но Лера выискивала посты о том,  когда у россиян был первый сексуальный опыт. Потом ей становилось невыносимо, и она плакала-рыдала, оттого, что такая из себя отсталая,  заедая горе булочкой.  И никакая сила не могла заставить её просто  НЕ ЧИТАТЬ все эти откровения сомнительной правдивости.   Угнетало, что она  не знала: девственность – её собственный выбор,  или она невинна лишь потому, что никому не нравится?

Звонок Миши привнёс разнообразие.

Они долго не могли нащупать тему для разговора.  В конце концов, Лера  поделилась сомнениями  с ним.

— Сама не понимаю, что происходит... У меня такое ощущение, что всё вокруг неправильно.   Я включаю телевизор, вижу эти фильмы про современную молодёжь, и меня охватывает неуверенность в себе... Может, я сама – какая-то не такая? А, с другой стороны, я даже гордость чувствую, из-за того, что у меня все не как у людей. И, вместе с тем, ощущение, будто мне что-то хотят навязать и внушить... Но, с другой стороны... Не может же быть, что я  такая умная, все понимаю, а остальные – ведомые люди, которым готовы на все, чтобы соответствовать образу, который им навязывают, понимаешь? У меня такое ощущение, что то, что я говорю, - полный бред, - мысли путались. —   Слышишь, я даже говорить связно не могу – одни эмоции. Ми-и-и-иш, как ты думаешь... что  со мной?

— Я согласен, —  просто сказал он. —  Но   я  не девственник давно, эта тема меня особо не волнует.

— Я тоже… давно уже нет!

— И сколько у  тебя их было? – заинтересовался Миша.

— Один.

— А почему расстались?

Не хотелось себя принижать – «бросил». Все-таки, первый. 

 «Скажу, что помер. Состоял в группировке и был расстрелян из обреза, когда попытался выйти из криминальных структур» - решила Валерия.

— Мы не расстались. Он… это самое…

— Помер, короче,  да?– хмыкнул Миша.

— Откуда ты знаешь?! – опешила Лера.

— Первый мужчина всегда умирает. Вот, почти у всех. Что поделаешь, снижается популяция мужиков-то…  Так почему же тебя так тема напрягает с навязыванием?  —  вернулся к предыдущей теме Миша. —  Хочешь помочь человечеству?

Скорее, оправдаться перед собой.

— Я – альтруистка. 

— Кто-то теряет максимализм, живет, как в болоте… а кто-то горит задором всю жизнь, и все им удается. Ну, напиши обо всем этом в Интернете, —  посоветовал  Миша.

Как-то,  когда Интернет только появился в  доме, Лера разместила фотку на сайте знакомств. Пробыла она там день: ни одного предложения, зато нелестный коммент к фотке, в стиле «ну, что ж ты  страшная такая».  Лера  написала «иди в пень…», а потом удалила аккаунт, чтобы ей не ответили.

—  Хочешь устроить революцию? Вперед, —  подначивал Миша. —  Если ты будешь молчать, кто скажет тогда? Они такие стесняются, думают. Что не такие…а за тобой пойдут. Знаешь, Лера, в тебе есть что-то… особенное такое. Правда!

Тем же вечером  она накатала пост в Интернете.

Лере казалось, умно написала, пережевывая очередную булку с вишней! Рупор поколения, которое принято называть «потерянным», и сотни   подпишутся под её постом,   некрасивое лицо Леры назовут оригинальным», а одиночество – платой за право «видеть все».

Она  была так взвинчена, что с трудом заставила себя заснуть.

 

________________________________________

 

Её класс   отправился в киношку.

Сюжет разворачивался по предсказуемому сценарию:  героиня любила одноклассника – красавчега, но ее  папаша -  редкий «садист», считал, что девочке рано встречаться с мальчиками. О, бронтозавр жестокосердный! 

Валерия скосила глаза на свою подругу Алину. По щекам той катились слезы.

— Что мокроту разводишь? – она знала ответ, потому и выбрала столь резкую форму постановки вопроса.

Лера не ошиблась.

— Вспомнила своего  первого парня Димку… Это было так же романтично… Он меня любил… и я его… прям как в этом фильме! А папка меня на свиданки не пускал… Мне кажется, что я уже никогда не смогу полюбить так искренне, как в пятнадцать лет! Ах, как жаль, что с годами мы становимся более опытными и бесчувственными!

— Да ну, —  поморщилась Лера. —   В этом фильме чувства показаны неестественно. Любовь – это не только слащавые признания.  И вообще - это не только слова и засосы.

— Да что ты можешь в этом понимать, Лера? – огрызнулась подруга. – У тебя ведь  никогда бой-френда не было. У тебя просто комплекс неполноценности из-за того, что ты ни с кем не встречалась.  Вот ты и завидуешь, когда видишь чьи-то чувства! 

Дальше Лера уже просто смотреть не могла, погружаясь в плен вязкой депрессии.

Она  отвернулась, ощущая, как в ней  набухают непонятные чувства.  Осмотрелась по сторонам. Большинство девушек-ровесниц смотрели на экран с тем же восторгом, что и её подруга. Сердце вновь защемило. Лера  не чувствовала ненависти ним, может, даже и зависти не чувствовала. Просто   было обидно.  

«Они даже  не сознают, КАКИЕ ОНИ СЧАСТЛИВЫЕ!  Как это замечательно – целоваться до дрожи в коленях, с человеком, который тебе нравится…».

 

________________________________________

 

Из кинозала Лера вышла расстроенная.

— Классный фильмец! –   Алина делилась впечатлениями с девчонками.

Как и следовало ожидать, все закончилось  потерей невинности после выпускного:

— Тебе хорошо?

— Да. Дорогой.

Наверное, все скромные девочки обретают свою любовь. Кроме, конечно, Леры.

— Ага! Супер! – говорили девчонки.

— Вот Лерке  не понравился, - доложила Алина. —  У неё  просто комплекс неполноценности… Если с тобой такого не было, это не означает…

— Отстань ты уже от меня со своим комплексом! – беззлобно отмахнулась Лера. 

— С твоим, —  поправила Алина.

— И вообще - чему учит этот фильм?

— А чё, фильмы, как в Советском Союзе должны чему-то учить? – вклинился в разговор парень лет двадцати. 

—  Должны, —  уверенно сказала Лера.

— Это - развлекательное кино, —  сказал парень. – Нельзя же постоянно показывать «грузилово»!

Некоторые ребята рассмеялись.

—  Какую модель поведения они задают молодежи? – не уступала Лера. —   «Как, тебе пятнадцать лет, и ты не умеешь целоваться? Как ты могла дожить до такого возраста, и умудриться не научиться?..  В твоем возрасте уже пора сексом заниматься!», «Вы будете смеяться, но я в свои семнадцать до сих пор девственник…». А чего стоят такие фразы, как: «Все нормальные люди в пятнадцать лет… А те, кто позже, никому не нужны…» Вот что я вам скажу, - этот фильм – прямая агитация, - закончила Лера  и глубоко вздохнула.

—  Агитация против чего,  а? – удивленно спросил парень, еле сдерживая смешок.

— Ну… Эээ… против порядочности. Такое ощущение, будто они пытались насадить мысль: «Пойдем и поскорее найди парня и лишись девственности, потому, что если не успеешь хотя бы до шестнадцати лет, то будешь считаться отстоем». Неужели вы сами не заметили? – на всякий случай, Лера  сделала «сумасшедшие» глаза. Чтобы потом была возможность оправдать свою вспышку эмоций  «временным помешательством».

— Да ладно! Скажи лучше правду – просто у тебя нет парня, ты никому на фиг не нужна, что неудивительно,  вот ты и бесишься, когда видишь красивых и счастливых людей в кино, - это произнесла темноволосая девочка лет пятнадцати, стоявшая под руку с молодым человеком под тридцатник. 

Она явно гордилась своим визави,  постоянно просовывая его руку под свою водолазку.

— Да! —   согласилась Алина. Подруга,   называется.

— У  нормальной девушки всегда есть парни. Один, два, десять, но есть, —  сказала темноволосая девица. – Я вот начала с четырнадцати лет. Но мне никто ниего не навязывал. Просто я  уже в четырнадцать была умной, взрослее своих лет. У меня уже парень был двадцатилетний! И не один.

— Всё зависит не от количества, а от качества… —  философски изрекла Лера.

— Ты чё, хочешь сказать, что я – типа некачественный? – недобро прищурился друг  темноволосой. Его глаза налились кровью.

Девица  предчувствовала скандал, потирала руки, чуть  не улюлюкая от предвкушения.

Лера разозлилась окончательно:

— А какой же еще? Если ты так называешь девушку, значит, к так называемым «нормальным» явно не относишься! Понял?!

—  Это ты-то – девушка? Да я таких дур в жизни не видывал! 

— Хи-хи! – хлопнула в ладоши его спутница.

— Да если б у меня была такая девушка, я бы повесился! Наверное, до сих пор девственница.

И все рассмеялись. Так стыдно ей еще никогда не было.

Лера  взяла свою куртку и вышла из кинотеатра.

 

________________________________________

 

 «Как можно быть такими?..  Я просто высказала свое мнение, и всё…».

Осторожно спустилась по ступенькам вниз. Лере  хотелось упасть,  чтобы разозлиться. Уж лучше ярость, чем…   вот это странное чувство.

На улицу выбежала Алина.

— Ну, вот! Что ты сделала!   Ты меня опозорила! –  она закрыла лицо руками.  – А вдруг они подумали, что я тоже девственница?

— Если я кого и опозорила, так это себя, – Лера  вздохнула, пытаясь справиться с собственными слезами.   

Подруга не унималась:

— На меня столько мальчиков смотрели… смотрело…  А ты… а из-за тебя со мной никто не подошёл  знакомиться!  Ты сама - forever alone, и хочешь, чтобы  всем остальным плохо было!

Тут  руку  Леры перехватила тонкая смуглая  плеть темноволосой девчонки:

— Злость – очень плохое чувство. Она, знаешь ли, обезображивает!.. – девица обернулась, чтобы проверить, сколько человек, выходивших из кинотеатра,  ее услышало.  —  Будь добрее, —  наставляла она на путь истинный, —  может, тогда и ты кого-нибудь найдешь.

Лере   хотелось ударить ее, но  не могла сделать этого, не произнеся мысленно какой-нибудь стартовой фразы.

«С меня хватит!» - подумала она и оттолкнула девицу. Наверное, вложила слишком много энергии – секунда, и   кулак Леры касается девчонкиного плеча. Другая – и та уже отлетает к давно некрашеной стене.  Если бы не подоспевший бой-френд, темноволосая впечаталась бы в нее.

Не получившая никакой травмы, девица, тем не менее, осела на пол и зарыдала.

Глаза ее друга снова ожгли Леру  ненавистью.

— Что, череп тебе жмет? – и придурок со всей силы ударил её по лицу.

Она отлетела к кустам, но, повинуясь непонятному инстинкту, встала.

«Лера, бежим!» —  взвизгнула девушка  про себя и ломанулась, что было сил.

 Ветер хлестал в лицо и, на секунду, она ощутила себя почти счастливой. Непонятно, отчего - то ли от  внимания к своей персоне (вряд ли – уж лучше игнор, выражаясь языком молодежи, к которой Лера  себя, конечно, не относила, чем ТАКОЕ внимание).

 

________________________________________

 

Прибежав из кинотеатра, Лера, первым делом вошла в Инет – прочесть комменты к своему «революционному»  посту.

«Считаешь себя особенной? Мол, никто ничего не замечает, и одна ты, «луч света в тёмном царстве»,  адекватно оцениваешь ситуацию. А ещё, вероятно, ты считаешь себя очень умной. Лично мне так не показалось. Так и вижу перед собой глупое, абсолютно незрелое существо, с глупыми незрелыми взглядами и незрелыми эмоциями...» - в этом незрелом-незрелом мире, с такими незрелыми-незрелыми людьми, в таком незрелом-незрелом обществе, короче.

 «Согласна. Девица и для своих   лет действительно туповата! Я в её возрасте уже  ребёнка растила!»

Ну и дура. Еще гордится «залетом».

«А ещё она,  очевидно, страшнющая. Ну, чтоб в наше время в семнадцать лет  девственницей быть –   надо умудриться. Да я в  те годы не знала, как отбиться от поклонников!».

«Неужели люди действительно так думают?» - недоумевала Лера.

«Да-а, вот у меня племянница в пятнадцать лет уже аборт сделала. У девушки, очевидно, большие комплексы. Ей можно только посочувствовать! А вы на неё, - как это у молодёжи говорится-то? – «наехали».  Что же касается глупости, то в таком возрасте она простительна.

Лера, недолго думая,  написала «тётям»

«Идите вы все на…!»

Значит, по ИХ мнению, надо стремиться к определенному образу. Если ты ему не соответствуешь – отстой, лошица, или кто там ещё?

В пятнадцать надо сделать первый аборт, а не искать причины наличия невинности, не оправдывать собственную несовременность особенностью, а просто идти и делать!

Если тебя не понимают, - так тебе и надо. Действительно, «нормальному человеку» нетрудно найти общий язык со сверстниками. А, если он «немного не такой, как все» - пусть застрелится. Или молчит.

 Наступал самый страшный момент – ОСОЗНАНИЯ. Когда все слова, плохо отпечатавшиеся в памяти, начинали проявляться, чтобы остаться несмываемыми. Они станут звучать в голове всякий раз, когда на душе будет тяжело, доводя временную хандру до безысходного отчаяния.

Леры   нет среди «нормальных», очевидно, потому, что ей нравилось ощущать себя особенной.

А есть ли у нее выбор СЕЙЧАС?

Если она вдруг захочет, сможет ли преломить ситуацию?

Может, попробовать?  Потом оправдается:

— Молодая была.

 

________________________________________

 

Лера набрала номер Миши и договорилась   о встрече.

— Только… у меня фингал под глазом проявляться начал, —  сразу предупредила она.

— И что из этого? – не понял Миша.

— Ну… Глаз некрасивый… —  растерялась Лера.

— А глаз-то тут вообще причем? – не понял Миша.

Действительно… 

Лера  не испытывала к нему НИЧЕГО. Оценивала абстрактно – «симпатичный», «ну, неглупый еще, вроде, такой», но сердце упрямо молчало.

________________________________________

 

Лера  боялась пошевелиться. Как бы не попросил лишнего.   Миша, видимо, опасался просить – вдруг откажет. Но соблазн был велик – он несколько разу же открывал рот, но передумывал.

Лера  уже мысленно прикидывала, очень ли ей будет противно, если Миша, все же, решится… Да. Очень.  Ни за что.

—  А-а-а… погодка-то какая-то не очень, да, Миш? – подала она голос.

— Да ваще.

— Ужас же ж!

— И не говори.

Пауза.

Он  подошёл к окну, посмотрел на сотовый.

— Ничего себе! Одевайся, в темпе!

Мишка взял её платье и швырнул  прямо в лицо.

— Что случилось?  —  змейкой ползет подозрение, к горлу – ком.

— Ээээ… —  начинает он. Уже страшно, —  ну-у-у-у, это самое…  мать СМСку прислала, что они с отцом сейчас приедут. Ты не могла бы... уйти?  —  и лицо такое, будто ему действительно неловко.

— Вообще-то, тебе двадцать один! Что, мамочка поругает? 

— Всё, давай, в темпе! – приказал он.

 

________________________________________

 

Лера  шла домой, по щекам струились слезы. Чтобы отвлечься от раздумий, купила булочку с вишней по дороге.

Не умела  совершать два действия одновременно – жевательные движения притупляли мыслительные. И все равно,  в голове, подобно набату, глухо звучали роковые слова:  «Всё кончено».

Очередная слеза  сорвалась и упала  на булочку.

Сквозь тучи  просвечивало солнце, доказывающее, что в мире есть что-то  вечное, а Лера  тут со своей девственностью…

Конечно, она простит его,   стоит только изобразить раскаяние – поверит. Потому что, хоть и не нравился ей никогда («ни разу», как говорила Алина), но  надеялась, что для него то, что было, значит хоть что-то,  это было важно.  А вот эту булочку   не простит, за то, что она видела  неустанно льющиеся слезы Леры. И есть больше никогда не  будет!

 

________________________________________

 

Вечером ей позвонила Алина.

— Ты на меня дуешься?

— Не-а, - весело сказала Лера.

— На самом деле… я тоже девственница! – вдруг  заголосила  она.

— Гонишь?

— Ага, —  подтвердила Алина. —  Просто помириться хочу с тобой…  

Настал момент правды:

— И я уже нет.

— Да ладно гнать, Леркин! Когда ты успела? Типа за эти три часа? Люби себя такой, какая есть, вот что я  тебе сказать-то хотела, для чего позвонила-то. Даже если ты девственница! 

Алина так и не поняла, почему Валерия рассмеялась…

________________________________________

 

Лера гуляла по вечернему городу… а, да, стоит сказать, что прошло пять лет с того знаменательного дня. 

Гуляла мимо кинотеатра часто, и ничто не дергало за ниточку в сердце. А жаль. Героини в кино годами не ходят мимо таких «знаменательных» мест  а, пройдясь мимо, что-то сознают в жизни. Она шастала даже к люку, в который в семь лет упала, но и там, на дне, не нашла смысла своей жизни.

Что-то было не так. С тех пор, как Лера лишилась невинности. Тогда у неё  была идея фикс, теперь –нет. Перестала пестовать в себе ненужные мысли. Не рвалась из раненого сознания наивная  мысль:   «Просто я такая из себя особенная». 

  Лера – в числе миллионов. Только и всего. Надо принять это и жить дальше. Вопрос только в том, как – ведь  не умрёт же, в конце концов.

Щемящая  тоска, которую она сама в себе взрастила, считая, что это – показатель взрослости, в последнее время давила, как пресс.  Несмотря на то, что у неё все было –  как положено мымре, она очень  похорошела – с того дня торжественной потери невинности, девушка вообще перестала есть мучное, что улучшило  внешний вид. Занималась любимым делом.

Красивая, с наметками на успешность.  

Тем не менее, когда всё определено заранее, это пугает.

В тысячный раз проходя мимо аллейки, ведущей в кинотеатр, она услышала:

— Лерка, ты, что ль?

Она обернулась, увидела   Мишу.

— Привет! – не нашлась она.

— Ты вообще как? Где? –спросил он. – Какая красивая стала! Надо же! Прям и не узнать!

— Но ты же узнал.

— Это да.

— Ну, у меня всё хорошо, —  в принципе, это было правдой. 

На дорогу вырулила  девушка  с коляской.

— Это – моя жена, Ксюша. А это – Валерия, моя… эээ…

— Однокурсница бывшая, —  сказала Лера.

— Точно.

— Оч приятно, —  протянула Ксюша, тон её свидетельствовал, что в момент произнесения этой фразы, она хотела, чтобы Лера провалилась сквозь асфальт, желательно прямиком в  Ад. Приятна была ей эта мысль, а не знакомство. Она   поняла причину затянувшейся паузы после «моя… эээ…».

Вообще-то, Миша  года на четыре года старше Леры. И Ксюша поверила, что ей тоже двадцать шесть?!   

— Взаимно, —  ответствовала Валерия, подумав, в свою очередь, что  у   лицо жены Миши  похоже на каменюку у её   подъезда.

Пауза.

— Ну, пока, Лера! – засуетился Миша, заметив, как темнеет лицо его жены.

— Счастливо.

 

________________________________________

 

 Миша – ПЕРВЫЙ МУЖЧИНА! - и его жена уходят.

Вот, собственно, и всё. 

Что тут еще добавить?

Солнышко светило, птички пели – развернулась весна… И, все-таки,   сердце защемило… Как-то незнакомо. Не больно, конечно, и неприятным это чувство не назовешь, а… странно.

 

 Лера, как и положено Героине «кина»,  посмотрела им вслед,   потом  купила булку с повидлом и пошла домой, но есть не стала – все-таки, теперь у  нее была сила воли.