Идеальный Новый год
Ирина Щеглова
Новогодние праздники Лена собралась провести с Сашей. В декабре они почти не виделись, Саша приезжал пару раз, и ночевать не оставался, ссылаясь на занятость. Было обидно. Лена думала, что теперь, когда у нее появился свой угол, Саша, если и не переедет к ней, то будет часто ночевать, ведь ему так гораздо удобнее.
Ведь жил же он с ней, когда Сергей и Аня ездили в Крым. И вроде бы, у них все хорошо складывалось, они не ссорились, и самое главное, каждый день занимались сексом. В постели Саша был великолепен, он затмил собой всех прежних Лениных любовников. Правда, они по-прежнему с трудом находили темы для разговоров, но Лена надеялась, со временем привыкнуть к нему, понять, что он за человек, найти точки соприкосновения. А пока все было слишком неопределенно…
Как выяснилось, на Новогодние праздники все ее соседи куда-то разъезжались. Поэтому было решено собраться и хотя бы проводить вместе старый год.
Лена так привыкла к своим соседям, что воспринимала их даже не как друзей, а как родственников. И ей было немного грустно расставаться с ними.
За неделю до конца старого года она помогала Жене готовить его фирменный плов для праздничного стола. Они болтали о том о сем, и Женька неожиданно признался, что у него есть сценарий, который никто не берет, хотя это очень хороший сценарий, его хвалил Женькин преподаватель и все друзья, и вот теперь ему было бы интересно, что по этому поводу скажет Лена.
Ей очень польстило то, что Женька предложил ей прочесть свой сценарий. Когда он принес папку из своей комнаты и передал ее Лене, та прижала ее к груди и с воодушевлением заверила Женьку:
- Спасибо! Я обязательно прочту! Мне очень интересно!
- Это не срочно, - Женька покраснел от удовольствия, - вот вернусь после новогодних каникул, тогда и обсудим.
В этот момент вошел Костя, устроился в углу и, раскрыв какую-то книгу, уткнулся в нее.
- А, тунеядец! – обрадовался Женя, - чего уселся то? Нам помощь нужна, так ведь? – спросил он у Лены.
- Да, в общем, мы и сами справимся, - Лена не терпела лишних людей на кухне, когда готовила.
- Справитесь, - Костя поднял голову, посмотрел чуть насмешливо, - Женька, лучше чайник включи, а то с вашей готовкой я с утра голодный хожу.
Женька расхохотался:
- Вот видишь! Видишь! – он ткнул Лену в бок и кивнул на Костю, - Я так и знал! Он все время жрать хочет!
- А ты не хочешь, - буркнул Костя.
Они начали препираться, Лене, почему-то стало жаль Костю, и она предложила:
- Кость, я тебе бутерброд сделаю?
- Пожалуй, - согласился он.
- Нет, ты подумай! – шутливо возмутился Женька, - он опять добился своего! Лен, ты его не балуй, я тебя прошу!
Костя невозмутимо уткнулся в книгу.
Лена быстренько соорудила бутерброд: колбаса, сыр, помидор, зелень. Заварила свежий чай. Поставила перед Костей тарелку и чашку.
- Спасибо, - он поднял голову, и его лицо показалось Лене немного удивленным.
- На здоровье…
Она никогда не обращала на него особенного внимания. Веселый компанейский Женька как бы затмевал своего приятеля. И только сейчас она взглянула на него пристально, изучая. Он не показался ей симпатичным, или интересным. Его темные волосы уже начали редеть, и на лбу появилась глубокая залысина. Лицо круглое, безвольный подбородок, вообще черты смазанные, как будто не до конца прописанные. С такой внешностью надо прилагать максимум усилий, чтоб на тебя обратили внимание. А Косте, казалось, было глубоко наплевать на это.
Она смутилась своего слишком пристального взгляда и торопливо отошла в сторону, заговорила с Женькой. Но пока они готовили, и потом, когда все собрались за столом, Лена не могла себя заставить не думать о Косте. Тем более, что он все время находился рядом.
Выяснилось, что в отличие от остальных, Костя на праздники остается один. Женька сразу же предложил:
- Надоест одиночество, приезжай ко мне!
- Подумаю, - Костя всегда отличался крайней невнятностью.
- Да что ты тут будешь один делать-то? – настаивал Женька.
А Лена думала: «Как один? Почему один? У него нет родственников? Родители, тети-дяди, а друзья? А женщины, наконец!».
Между тем ее соседи ели приготовленный Женей плов, запивали его вином, вспоминали уходящий год, делились планами на будущее. И у всех они были. Жанна, например, собиралась окончательно съехаться со своим женихом, у него была своя квартира:
- Скоро мы расстанемся, - сообщила Жанна, - но вы не волнуйтесь, у меня уже есть много желающих на мою комнату.
Лена, привыкшая к постоянству, не любила перемен, а потому загрустила. Она представила себе опустевшую квартиру, такую гулкую и заброшенную. Почему-то представила себя – одиноко сидящую у окна, а за спиной глухая немота покинутого жилья.
- Не хотела бы я остаться одна в Новый Год, - проговорила, ни к кому особенно не обращаясь.
- А какая разница? – подал голос до сих пор молчавший Костя.
Лена взглянула на него непонимающе.
- Какая разница между Новым Годом и обычным днем? – уточнил Костя.
- Ну как, праздник, все-таки, - не совсем уверенно ответила Лена.
- Праздник – понятие относительное. Что такое праздник? Собрались люди и договорились – вот, в этот день мы поймали большого крокодила, будем праздновать.
Все засмеялись, стали вспоминать праздники разных народов…
- Ну, не знаю, - не выдержала Лена, - если бы я была японкой, то мне тоже было бы грустно остаться одной, когда все вокруг празднуют, например, праздник цветения саккуры. Это от человека зависит, от его отношения…
- Да, пожалуй, - легко согласился Костя, - хотя лично я далек от всех этих условностей и социальных установок.
«Он циник» - с сожалением подумала Лена. Когда она росла, в ее семье было принято поздравлять друг друга со всеми праздниками, мама непременно готовила вкусности, накрывала большой стол. Подарки заворачивали в красивую бумагу и прятали в неожиданных местах. В общем, было весело и дружно. Лена любила домашние праздники. Костя же проявил полное равнодушие к Новому Году.
- Что же плохого в праздниках? – спросила его Лена.
- Я не люблю веселиться только потому, что так принято. А что если мне именно в этот день станет грустно? Я захочу побыть один?
- Это все твоя дрянная философия, - перебил его Женька. – Есть время для труда и время для отдыха. Вот и все. Надо уметь радоваться жизни, работать, растить детей, любить, короче, жить!
Лена вздохнула, она была согласна с Женей и немного завидовала его жене Дашке. Сама Лена тоже хотела просто жить, просто любить, рожать, растить, заниматься интересным делом… А вместо этого… а что вместо? Разве ей сейчас плохо?
А что хорошего - даже постоянного мужчины нет, ну, если не считать Сашу. Что ждет ее в будущем? Во всяком случае, Новый Год она будет встречать с ним в его компании.
А за столом снова спорили. Некурящий Костя доказывал курящим Женьке и Жанне, что они ни за что курить не бросят. Женька смеялся, Жанна кипятилась:
- Да я несколько раз бросала, - почти кричала она, - по году не курила!
- А потом зачем начинала? – усмехнулся Костя.
- Хотела, и начинала!
- То-то и оно, - Костя был невозмутим, - курильщики – те же наркоманы, или алкоголики. Бросил до первой рюмки, затяжки, а потом снова в запой. Вообще, терпеть не могу курящих баб! – поморщился он.
- Я запросто брошу, - неожиданно для самой себя пообещала Лена. Костя повернулся к ней, прищурился оценивающе:
- Спорим? – предложил.
- Спорим, - храбро согласилась Лена, - на что?
- На что хочешь.
- На праздник! Если я брошу курить, ты отпразднуешь какой-нибудь общенародный праздник.
- Ну, если только с тобой, - снова усмехнулся он и протянул ей руку.
Лена сжала его кисть, Женька смеясь, разбил:
- Мы все свидетели! – провозгласил он.
Лена легко продержалась до конца дня, а на следующий ей пришлось туго. С утра она отправилась за покупками, чтоб хоть как-то развлечь себя, потом заставила себя работать, но к вечеру так разозлилась, что уже не могла сдерживаться. Спала плохо. Утром весь окружающий мир начал казаться ей враждебным, серым и злым. Она встретилась с заказчиками и поняла, что в таком состоянии она готова разорвать всякого, кто посмотрит на нее косо. С другой стороны, работа отвлекала ее от желания закурить, мимо табачных киосков она пробегала зажмурившись, запах чужого табачного дыма чутко втягивала ноздрями и раздражалась еще сильнее.
Костя по вечерам справлялся: «ну как?». Хотелось послать его к черту, но Лене не давал покоя ее спор.
Перед самым Новым Годом Костя проникся, видимо, заметил, как она страдает, назвал ее героической женщиной и пригласил в театр. Лена возликовала. В то же время, она вспомнила, как Аня предупреждала ее о том, что знаки внимания со стороны мужчин еще ничего не значат. «Я не влюблена! Не влюблена, - отчаянно убеждала себя Лена, - мы просто друзья, он пригласил меня, потому что хотел помочь. Я бросаю курить не ради него, а потому что не хочу проспорить, да, не хочу! И вообще, курить ужасно вредно!»
Костя повел ее на «Чайку» в МХАТ. Классическая постановка показалась Лене ужасно скучной.
Вспомнив о независимых суждениях Жанны, она сказала Косте:
- Я помню, сам Антон Павлович считал свою пьесу комедией. Почему же, глядя на этот спектакль, мне совсем не хочется веселиться? Жуткая нудятина.
Костя взглянул на нее, чуть скривил губы в улыбке и начал распространяться о том, что Чехов, в общем-то, был никаким драматургом, его пьесы не сценичны, премьера «Чайки» вообще провалилась.. Он сыпал словами и датами, называл неизвестные Лене имена, рассуждал о сущности искусства и наконец, забрался в такие глухие дебри, что, и сам не знал, как из них выбраться.
- Надо поговорить с кем-нибудь, кто разбирается в драматургии, - произнесла Лена, и сразу же поняла – зря. Костя скривил губы:
- Я достаточно разбираюсь в драматургии, - заявил он. – Если хочешь, мы с тобой вместе устроим разбор пьесы, - как-нибудь, на досуге.
- Было бы здорово, - согласилась Лена.
В этот вечер ей совсем не хотелось курить. Было очень приятно разговаривать с Костей, брести с ним по ночной Москве, вместе возвращаться домой. Потом они сидели на кухне и читали Чехова вслух. К ним присоединился Женька, да еще две актрисы, гостившие у Жанны. Спорили до хрипоты, ругались, декламировали целыми сценами. Спать разошлись под утро. Лежа в кровати, Лена думала: «Какой прекрасный день!»
Тридцать первого утром позвонил Саша:
- Малыш, извини, но… все отменяется.
- Что? – не поняла Лена. Она только что приняла душ, стояла посреди комнаты в полотенце, вокруг валялись вещи, рюкзак, косметика…
- Наша поездка отменяется, - услышала она.
- Как? В смысле, мы не поедем к твоим друзьям? – переспросила Лена, а у самой уже тревожно заколотилось сердце. – Тогда, ты придешь ко мне? Или…
- Или, - вздохнул Саша, - Лен, я не приду. Тут, понимаешь, такое дело, моя девушка приехала…
- Девушка? Какая девушка? – пролепетала Лена.
- Ах, ну да, ты не в курсе, - Саша снова вздохнул, - видишь ли, мы дано встречаемся и, в общем, мы поссорились, сильно, поэтому расстались. А потом она приехала, и мы поняли, что, в общем, мы любим друг друга, понимаешь?
Лена сглотнула:
- Не совсем. Саша, а как же я?
- Ты? Ну, ты очень хорошая. – Он помолчал. Лена ждала. - Не расстраивайся. У тебя все будет хорошо. Короче, с наступающим тебя…
Она услышала короткие гудки, отняла трубку от уха, посмотрела на нее в недоумении. Она не верила своим ушам. Что это было? Последний удар? Самый жестокий, самый страшный! Произошло то, чего она больше всего боялась. Она осталась одна в пустой гулкой квартире, в комнате, среди разбросанных вещей, всеми покинутая и никому не нужная.
«За что?» - прошептала Лена, телефон выскользнул из ее руки и с мягким стуком упал в кучу одежды на полу. Лена сделала пару шагов и опустилась на кровать.
Она завалилась на бок и завыла по-бабьи, она вскрикивала, она материлась, она тыкалась головой в подушку, сучила ногами, кусала в ярости полотенце. Сбылись ее страхи, она осталась одна в пустой квартире на Новый Год.
Ничто не сдерживало ее, крик, забитый в самый дальний угол ее существа, рвался наружу. Криком выходила наружу давняя обида, все то, что накопилось в ней за последние полтора года, все выстраданное и невысказанное до конца, все, что она так тщательно прятала в себе – все это прорвалось и хлынуло, и, казалось, ей уже не остановиться, не суметь взять себя в руки.
Она захлебывалась слезами, задыхалась, горло перехватывало судорогой.
Она ничего не видела и не слышала, ее окружил омут отчаяния и она погружалась в него все глубже и глубже, ее словно затягивало в черную воронку, и не было ни сил, ни воли освободиться.
И вдруг, откуда-то издалека, из невозможного, недосягаемого далека упали слова:
- Ты чё так орешь?
Они и вернули её в сознание.
Вздрагивая от рыданий и закрываясь подушкой она села:
- К-кто здесь? – пошарила рукой по кровати, отыскивая полотенце, чтоб прикрыть наготу. На нее упало что-то, какая-то ткань, она потянула ее на себя, сжалась под ней:
- Уходи, пожалуйста, - хриплым от слез и крика голосом попросила она, все еще не соображая, кто с ней говорит.
- Я-то уйду, - услышала в ответ, и до нее дошло, что голос принадлежит Косте. – Только не ори.
Как он здесь оказался? Она совсем забыла о его присутствии. Лена выглянула из-за подушки. Заспанный Костя стоял перед ней в трусах и наброшенном на плечи халате. Ну, конечно, он же всегда дрыхнет до полудня, а Лена – ранняя пташка, вскочила утром, собиралась, пела, радовалась.
- Извини, - глухо произнесла она.
Костя пожал плечами:
- Бывает… Случилось что? – он спросил скорее из вежливости, Лена это почувствовала, поэтому замотала головой:
- Нет, ничего страшного.
Костя посмотрел внимательнее:
- Точно? – с сомнением переспросил он.
- Да, - она вздохнула и попыталась улыбнуться, - кроме того, что я тоже не буду праздновать Новый Год.
- Всего-то? – Костя широко зевнул. Лена почему-то застыдилась своего зареванного лица, наготы и растерзанности. Действительно: всего-то! Что это она так распустилась?
Костя потоптался на месте, взглянул на нее, хмыкнул:
- Ты, это… оденься и приходи на кухню, я кофе сварю.
Лена поспешно кивнула, все еще закрываясь подушкой и полотенцем.
Костя вышел.
Лена быстро сползла с кровати, скрипнула сетка, полетели прочь подушка и полотенце. Она схватила первые попавшиеся трусики, выудила из вороха одежды халатик, набросила, затянула пояс, сунула ноги в тапки и побежала в ванную. Увидев в зеркале покрасневшее лицо с опухшим носом и глазами, где все еще стояли слезы, Лена ужаснулась, включила холодную воду и постаралась привести себя в порядок. Она пригладила щеткой влажные волосы, еще раз критически взглянула на себя. Да! Физиономия еще та! Следовало бы, конечно, накраситься. Но она не хотела заставлять Костю ждать.
Появилась на кухне, когда он уже разливал по чашкам кофе.
- Ну вот, совсем другое дело, - похвалил, увидев ее. – Прошу, - приглашающим жестом указал на скамейку.
- Спасибо, - Лена села, придвинула к себе чашку. Она не любила кофе, предпочитала зеленый чай, но не капризничать же сейчас. Костя распахнул хлодильник, заглянул в его недра:
- Н-да, не густо, - констатировал он.
- Конечно, все же разъехались, - сказала Лена.
- Так, будем исходить из того, что есть. – Костя вытащил из холодильника кусок подсохшего сыра и остатки масла в пачке. – Есть еще вчерашняя булка.
- Ты ешь, я что-то не хочу, - призналась Лена.
Он взглянул на нее исподлобья:
- Может, сигарету?
- Нет, - она усмехнулась и покачала головой.
- Решила выиграть спор?
- Не в этом дело… – она замялась, - просто, раз уж так вышло, то я решила, больше не начинать, уж очень неприятное это занятие – бросать курить.
- Что ж, выходит, я проспорил, - Костя развел руками, - так что, готов праздновать с тобой общенародный праздник.
- Такая большая жертва! – Лена засмеялась.
- Одно другого стоит, - отозвался Костя, - я был уверен, что ты не бросишь курить.
- Заманчивое предложение, - задумчиво произнесла она, - а я, честно говоря, уже хотела купить билеты и уехать домой.
- Это уже тебе решать, - сказал Костя, - мое предложение остается в силе.
Лена смотрела на него, такого домашнего в старом халате на голое тело, с взъерошенными волосами, и при этом вальяжного, ироничного, даже барственного, словно он сидел не на кухне в коммуналке а на завтраке где-нибудь в дорогом отеле, и не сухую булку лопал, а лакомился фирменным блюдом.
- Ну, раз так, - весело сказала она, - тогда пойдем по магазинам.
- В смысле, купим много вкусной еды? – уточнил Костя, - это правильное решение!
- Купим еду, шампанского и елку!
- Елку?
- Да, непременно, елку! – заявила Лена.
Они набрали продуктов в ближайшем супермаркете и купили маленькую елочку и немного игрушек к ней у метро.
Дома Костя хотел немедленно приступить к трапезе, но Лена запретила:
- Нет, раз уж ты решил праздновать, то давай все приготовим, украсим, накроем стол.
- А давай лучше устроим ненапряжный Новый Год, - предложил Костя.
- Как это?
- А так. Не будем напрягаться. Ты когда-нибудь праздновала Новый Год в халате?
- Кажется, еще нет, - рассмеялась Лена.
- Так попробуй, когда еще удастся.
Елку она, все-таки, украсила. А в остальном положилась на Костю.
- Никаких изысков, - предупредил он, - все должно быть максимально просто и вкусно, терпеть не могу, когда изгаляются с продуктами! Мы просто пожарим мясо и будем есть его кто с чем захочет: зелень и овощи!
- А как же традиционный оливье? – рассмеялась Лена.
- Оливье? Н-да, заманчиво, - согласился Костя, - его особенно приятно доедать из общей салатницы первого числа.
- Ага! Значит, ты все-таки, праздновал новый год, - поймала его Лена.
- Ну, как же, в детстве-то приходилось.
- Ладно, я сделаю оливье, - пообещала Лена.
- А я – мясо, - согласился Костя.
Она была не слишком уверена в его кулинарных способностях, но уступила, просто потому что помнила о его желании отпраздновать «ненапряжно».
Стары Год они проводили на кухне, а потом Костя сгреб в охапку блюдо с салатом и бутылку шампанского и предложил переместиться поближе к телевизору.
- Желаю увидеть галстук президента, - сообщил он.
В его комнате был бардак, но он разгреб и расшвырял по углам все, что мешало, освободив место на ковре для еды. Бросил на пол диванные подушки:
- Будем, как патриции.
Они легли на подушки, Костя разлил по бокалам шампанское, навалил на свою тарелку салата, колбасы, мяса, оливок, сыра, в общем, все, что нашлось на импровизированном столе, и установил тарелку на животе:
- Блаженство! – вздохнул он.
Лена посмеивалась, пила шампанское маленькими глотками и думала, что такого нового Года у нее никогда не было, и что все на самом деле к лучшему, а Саша – «козел, каких мало! и пошел он!».
В полночь они выпили шампанское под бой курантов. За окном послышались первые хлопки. Люди вышли на улицу и запускали салюты.
Лене захотелось посмотреть, но Костя ленился:
- Мы еще торт не ели, - капризничал он.
Они смеялись и дурачились, Лена все-таки уговорила его выйти из дома. И Костя, покопавшись в шкафу, извлек прошлогодние бенгальские огни, оставленные кем-то.
- Чтоб не с пустыми руками, - заявил он.
Было весело гулять по ночному новогоднему городу, разглядывать в небе разноцветные искры салютов, пугаться громких хлопков петард, поздравлять встречных и слышать ото всех пожелания нового счастья.
Вернулись домой немного уставшие, вспомнили о торте, и ели его ложками прямо из коробки.
- Лен, если я буду предлагать тебе выйти за меня замуж, не соглашайся! – почему-то предупредил Костя.
Лена вздрогнула и с удивлением уставилась на него:
- А ты будешь?
- Скорее всего, - подтвердил он, вкусно облизывая ложку. – Но женщины меня, обычно скоро бросают. Так что, я должен был тебя предупредить.
- Разве ты такой уж плохой? – засмеялась Лена.
- Хуже того, я ужасен! – он сделал страшные глаза. – Да и зачем тебе неудавшийся писатель?
Лена, весьма заинтригованная, спросила:
- Почему ты считаешь себя неудавшимся? У вас, мужчин, просто мания какая-то, только и слышу: ах, я непонятый гений! Человечество еще не доросло до моих открытий! Я уже слишком стар и устал для борьбы! – с пафосом декламировала она.
Костя засмеялся:
- Нет, я не такой. Я обыкновенный лентяй, хотя и талантливый, - и подумав, добавил, - наверное. А кому нынче нужны талантливые лентяи? Сейчас в цене те, кто умеет деньги зарабатывать. Мне моя жена так говорила.
- Выходит, ты тоже был женат? – тихо переспросила Лена.
- Выходит, - кивнул Костя.
Он то и дело переключал телевизионные каналы, но вскоре ему надоел телевизор, и он приглушил звук.
Они лежали рядом и тихонько разговаривали, рассказывали друг другу о себе. И Лена вдруг поняла, что они с Костей неуловимо похожи, как будто два осколка одной заблудившееся души. Вот ведь, они были едва знакомы, хоть и жили в одной квартире, сталкивались каждый день, здоровались, скользили мимо, не узнавали, а в эту ночь что-то произошло, и это что-то объединило их. Может быть, одиночество? Но так думать не хотелось. А хотелось надеяться на то, что вся их предыдущая жизнь была лишь долгой дорогой навстречу друг другу.
- Отличный Новый Год, ты не находишь? – спросил он.
- Нахожу, - улыбнулась Лена, она была счастливая, сонная и объевшаяся, - Я тебе очень благодарна, - сказала она, уже засыпая рядом с Костей на диванных подушках.
- Не за что, - ответил он, зевая и закрывая глаза.
Утром она проснулась, потому что продрогла. Она лежала, боясь пошевелиться, и смотрела Косте в лицо. «Талантливый лентяй… Такой милый…Как странно. А что если это – судьба, - думала она, - может быть, мы, наконец, нашли друг друга?».
Она вспомнила о вычитанном у кого-то, о том, что мужики все одинаковые. Нет плохих или хороших. Мол, из мужика человека делает женщина. Поэтому надо брать, то, что есть и воспитывать. Смешная теория, но в чем-то кажется, верная…
Костя, не открывая глаз, забросил руку на диван, стянул плед, и набросил на них. Под пледом он придвинулся поближе, обнял Лену и тут же засопел, уснул… Она свернулась калачиком, пригрелась и тоже уснула, чувствуя тяжесть его руки и тепло его тела.
