ВЯЗАНЫЙ КАПОР, СТРАСТЬ И НЕНАВИСТЬ

 

                                         ЭЛЛА ЖЕЖЕЛЛА

           

Полина смотрела в потолок, задержав дыхание, чтобы  сердце в груди не взорвалось от непонятной гаммы эмоций.   Физически же не ощущалось ничего. Ее это радовало. Полина упивалась собственной бесчувственностью, а, значит, свободой от мужа.

— Ты что? – спросил ее Костя.

Полину  снова накрыло, она опять задержала дыхание, чтобы  не затопило от  болезненного ощущения безысходности. «Костя  не даст мне ощутить свою независимость одним фактом своего существования!»

— Все нормально, - ответила Полина  в который раз. -  Сегодня был неудачный день.   

 «Нет, ты этого никогда не добьешься, ненавижу тебя! Не думай, что ты такой восхитительный любовник».

— Полина, — Костя привстал, — что не так? Это не первый раз. Ты в последние дни… такая. Отстраненная, что ли…

Точнее — последние полгода. Сначала Полина еще притворялась, изображая счастливую жену успешного мужа, потом перестала. Ей даже было приятно наблюдать за тем, как любимый-ненавистный муж старается без толку ей угодить. И это казалось странным обоим. Раньше Косте было достаточно просто прикоснуться к руке жены, чтобы ее током ошпарило, она радовалась, когда он просто входил в комнату.

— Если что-то произошло, я хотел бы знать, — настаивал муж. — Может, поговорим?

Она давно мечтала услышать эти слова и вылить всю свою накопившуюся обиду, но снова промолчала.

— Так мы долго не продержимся, — произнес Костя.

— Давай потом поговорим. Я спать хочу, у меня же бизнес-тренинг завтра, — Полина легла в кровать, стараясь провалиться в объятья Морфея раньше, чем в чувство вины.

 

________________________________________

 

Она мечтала о любви с детства, но не ладилось. Костя разбудил меланхоличную девушку для жизни. До того момента Полина и не подозревала, что существовать — приятно. Ощущала себя некрасивым колоссом о двух ногах. Первый осенний вечер вместе: мимо пролетал увядший листик, а он обратил ее взор на божью коровку, чудом оказавшуюся под их ногами. Какое счастье — жить. Она была так счастлива, что ей хотелось умереть в тот момент, лишь бы он не заканчивался.

Костя потом и убил ее, решив, что «теперь нужна девушка ярче», имея в виду эффектную Ольгу с работы. Полина отмечала День рождения и Новый год одна, а он — с «любименькой девочкой» в Андорре.

Она полгода ждала возвращения Кости… чтобы попасть в «пересменку» — он провел с ней пару ночей, потом проникся чувствами к взрослой состоявшейся Яне, недоступной женщине из их компании. Полина ходила на встречи и посиделки, для того чтобы просто его увидеть. Надеялась, он поймет, что ему нужны не красотки, а истинные чувства. Ха! Костя, не обращая внимания на Полину, только что сайгаком не прыгал вокруг Яны, желая ей понравиться. Неизвестно, добился ли он желаемого от этой недотроги.

Потом у него был недолгий роман с некой Женей, но для Полины эта история осталась за кадром. Затем — с еще одной девушкой, которая называла себя в соцсетях Caramel Caramel.

Когда Костя вдруг появился вновь в жизни Полины и сделал предложение, она приняла его как подарок судьбы.

— Я понял, что мне нужна только ты, — так он объяснил свою резкую перемену. То не вспоминал вообще, теперь вдруг предложение! — Давай не будем о прошлом.

Костя не раскаялся. Не извинился. Впрочем, тогда ее это и не волновало. Главное — был рядом.

«Может, правда оценил мою искренность», — думала Полина.

Он оказался хорошим мужем, заботливым, внимательным, встречал с работы (если сам не был занят), его волновало, тепло ли оделась жена, про других женщин он словно забыл, что тоже удивляло.

В последние месяцы Полину вдруг «накрыло» волной обиды и ненависти за всех этих Оль-Ян. Когда они с мужем лежали в обнимку и смотрели какой-нибудь фильм, ее вдруг начинало мутить от отвращения, когда она представляла, что он вот также возлежал с другой.

Полина не могла простить… не его, а себя, за то, что так унижалась, дабы заполучить Костю. Да, она добилась своего, но, когда эйфория прошла, осталась пустота. Она ему не верила. Может, их идеальные отношения — просто длинная «пересменка», а потом найдется какая-нибудь роскошная Марионелла, и будет он добиваться ее расположения на глазах у Полины и совместных детей…

«Вот он, человек, причинивший мне столько страданий, оценил, понял. Все как я хотела, но почему-то мне по-прежнему невыносимо. Видимо, я из тех людей, которые должны кого-то ненавидеть — не себя, так другого».

Она стала задумываться об уходе от супруга. Сказала маме, что, возможно, вернется в отчий дом.

— Думаешь, найдешь второго такого завидного мужа? — возопила родительница. Тебе ведь уже двадцать семь, почти тридцатник! То все мечтала любовь найти, замуж выйти, теперь вот капризничаешь. Не дождусь я внуков, ой…

Когда мама это сказала, Полина ощутила облегчение — теперь можно оставаться с любимым ненавистным мужем по «левой» причине. Вроде как не сама приковала себя цепями к внимательному и неверному «козлу».

 

________________________________________

 

Она уже застегивала шубу, когда в коридор вышел Костя.

— Полина!.. — воскликнул он, увидев жену. — Ты снова эту ерундень… как его там — кандибобер? — на голову надела! — возмутился он. — Ужасно выглядит.

— Капор, а не кандибобер. Холодно на улице, не хочу морозить голову.

— Глупую голову. Давай тебе нормальную шапку купим. Твой капор оскорбляет мои эстетические чувства.

— Я сама его связала.

— Но он страшный! — не отставал Костя. — И по цвету ни к чему не подходит…

— Пока, — сказала Полина, выходя из квартиры.

Она не могла объяснить даже себе, зачем носила этот капор.

Стараниями мужа Полина стала гораздо эффектнее. Сменила гардероб (до этого ей не хватало вкуса и финансовых возможностей), прическу, макияж. В общем, из простушки превратилась в привлекательную молодую женщину. Она не могла позволить себе плохо выглядеть — все видели, какие красотки были у Кости до нее.

Тем не менее, капор все равно прятала, чтобы муж «случайно» не выкинул (как он это сделал с дешевой бижутерией жены).

Наверное, это — единственное, что у нее осталось своего. Капор был проявлением той Полины, какой она была раньше, до Яночек-Олечек — милой влюбленной простушки, открытой миру.

 

________________________________________

 

Сидя в учебной аудитории на бизнес-тренинге, Полина сознавала, что выбрала не ту стезю. В ожидании любви, ей всегда было все равно, где работать. Выйдя за Костю, она стала делать успехи в карьере. Полина решила, что получит должность начальника отдела, потом уйдет в декрет с этой позиции. Получится, что реализовалась в карьере, а не просто приложение к мужу Косте, красивому и успешному. И сама по себе – личность состоявшаяся. Тем не менее, карьера мало увлекала ее.

Полина огляделась. Все такие важные. На ум пришло просторечное слово «расфуфыренные».

Рядом с ней сидел кудрявый парнишка лет двадцати трёх. Он раздражал ее одним своим видом. Пожалуй, хуже расфуфыренных директрис и их надутых замов только такие мальчики. Мог бы одеться солиднее, хотя бы в стиле casual, нет, обязательно напялить майку с надписью Linkin park, чтобы показать, какой ты особенный, отличный от всех. «Зачем он только сюда явился, этот чудик?» — думала Полина.

Сосед что-то лихорадочно писал маркером, так, что бумага шуршала. Полина уже хотела, было, попросить его перестать — явно ведь не за тренером мысли конспектировал, но тут зазвонил его Айфон, и молодой человек вышел.

Полина без любопытства глянула на его лист, ожидая увидеть рисунок, каких-нибудь чертей, но… то были стихи. Они подняли в ней волну странных чувств.

Полина не могла его объяснить — то была и растроганность, и даже раздражение… Сидеть на тренинге и писать стихи… Хотел показать эксцентричность, как и в случае с внешним видом? Мол, я не только в бизнесе, но и такой из себя творческий? Или действительно прилив вдохновения?

Вернулся сосед по парте, взглянул на нее и вздрогнул. Некоторое время они смотрели друг на друга.

Опустив глаза, парень смущенно улыбнулся, сел и прикрыл листок. Она вгляделась в него уже с интересом. Что-то в его лице было такое… милое. Странное определение по отношению к мужчине, но Полина не могла не улыбнуться ему. На бейдже было указано имя молодого человека — Алексей. «Ему бы больше подошло Иван! Кудрявый блондин», — думала Полина.

На кофе-брейке расфуфыренные дяденьки и тетеньки устремились к тарелкам с печеньками-конфетками, забыв о своем положении.

— Вы взяли уже второй «Чокопай», — заголосила директор крупной компании, представительная дама лет пятидесяти, — а мне не досталось ни одного! Это нечестно!

Зам генерального директора другой фирмы тем временем рассовывал чаи в пакетиках по своим необъятным карманам.

Полина только усмехалась. Не хотелось заниматься нетворкингом. Алексей стоял поодаль ото всех и смотрел на нее.

Да, выйдя замуж, Полина стала привлекательнее, мужчины проявляли внимание, но природной красоты, как в той же Ольге, в ней не было. Ничего такого, чтобы увидеть и вздрогнуть. Даже странно, но приятно.

После тренинга Полина вернулась домой в хорошем настроении.

 

________________________________________

 

Не в силах сдержаться, она обхватила его шею руками. Это было так порочно — уединиться вдвоем в ванной посреди всеобщего гвалта.

Костя припал к ее губам. В ванной было тесно. Полину озарило надеждой — если бы он не скучал по ней, не был бы таким страстным. Они уйдут домой вместе, начнут все сначала…

Следующая картина — Полина и Костя выходят из ванной. В коридоре стоит надменная Яна, снимает пальто с крючка.

— Уже уходите? — спрашивает Костя у нее игриво.

— Да, устала, — Яна кокетливо улыбается, хотя обычно скупа на проявление эмоций, аки Снежная Королева.

— Позвольте, провожу?

И Костя галантно помогает Яне надеть пальто. Полина стоит между коридором и ванной, ее охватывает чувство презрения к себе. Надо же до такого опуститься — по ванным комнатам в гостях у общих знакомых лобзаться! Потому не могла иначе. Рвалась к нему душой и телом. Казалось, что и он — тоже, но…

— Пока, — говорит Костя Полине, уходя с Яной. Словно ничего не было буквально две минуты назад.

… она проснулась в слезах. Полина села на кровати, прижав руку к груди — невыносимо щемило в сердце. Костя мирно спал рядом.

«Ну, почему?! — думала Полина. — Могли бы ведь жить нормально!».

Муж проснулся, вероятно, от ее тяжелого взгляда:

— Почему ты плачешь?

— Кошмар приснился.

— Воды тебе принести?

— Не надо, спасибо.

Полина понимала, что снова не уснет, оставшись один на один этим болезненным чувством.

«Алексей, — произнесла про себя она. — Завтра я увижу Лёшу. И послезавтра», — на душе стало спокойнее.

 

________________________________________

 

На кофе-брейке Полина решилась подойти к Алексею, почему-то ощущая смущение.

— Простите, но я вчера прочла ваши стихи. Мне очень понравилось, — сразу начала разговор Полина.

— Да бросьте издеваться, — покраснел Алексей. — Представляю, что Вы обо мне подумали… Творит на тренинге ерунду, вместо того, чтобы делом заниматься.

— Ну, да, признаться честно, так и подумала. Но стихи все равно хорошие.

— Слушай, как тебя звать? — спросил Алексей, резко перейдя на «ты». — Вообще, я знаю, что Полина, не бейдже ведь написано. Просто тебе больше идет имя Вероника.

— Хм, это почему же?

— Я чувствую тебя Вероникой.

— Интересная формулировка. А себя кем — Платоном?

— Почему именно Платоном?

— А отчего я — Вероника, а не, скажем, Марионелла или Ольга? — спросила Полина. Тоска зашевелилась в груди, когда она назвала это имя. «Моя девочка» — и Костя, обнимающий Олечку. Полина помотала головой, зная, что это выглядит нелепо, но иначе не могла избавиться от мыслей о муженьке.

— Я же сказал — чувствую так. Это трудно объяснить, Вероника, то есть, Полина…

— А я тебя чувствую Иваном.

— Нет, не чувствуешь. Просто мне это имя подходит, само собой напрашивается — типичный Иван из русских сказок, кучерявый и простой, — усмехнулся он.

— В общем, ты — творческий человек. Что же тогда делаешь тут?

— А ты? Я здесь, потому что отец хочет, чтобы я продолжил его дело, все вот так банально.

— Ага, внешним видом ты хочешь показать всем, как тебя это глубоко бесит?

— Нет. Наслаждаюсь моментом. Скоро будет нельзя. Когда стану работать на отца.

Полина никогда с мажорами не сталкивалась, она судила о них по фильмам, где их показывали любителями красивых «телок» и прочих… «радостей», говорить о которых неприлично, да и для здоровья они вредны. А тут — приличный мальчик. Хотя… кто знает, какой он вне стен этой аудитории.

— А еще я занимаюсь этой работой для того, чтобы доказать себе, что могу, — продолжал Алексей. — Не знаю, почему хочу быть с тобой откровенным…

«Наверное, потому что кроме меня никто и не спрашивал», — цинично подумала Полина.

— Я страдаю осознанно, — просто сказал Алексей.

— Чтобы творилось лучше?

— Ага, — он так обрадовался ее реплике.

— А других поводов страдать нет, только искусственные?

— Ой, да все поводы, на самом деле, искусственные, — даже обиделся Алексей. — Кроме, разве что, смерти дорогих людей — родителей, любимых…

— Измена мужа, — выдала Полина, ну, у кого что болит, как говорится. — Безответная любовь.

— Не-а. Тоже надумано. Сильная эмоциональная боль длится восемь минут, вроде. Остальное — придумываем сами.

— Зачем? — заворожено спросила Полина. — Не все же творят…

— А жаль. Зачем? Чтобы очиститься. Сделать жизнь возвышеннее. Большинство женщин, только не обижайся, ладно, если ты феминистка, я вовсе не шовинист…

— Договаривай уже. Я не радикальная феминистка.

— Ну, многие женщины считают, что смысл — в страданиях и самоотречении. Чем больше они страдают, тем, якобы, осмысленнее жизнь.

— А если оно само… страдается?

— Ты можешь это прекратить.

— Не-а, — в тон ему сказала Полина.

— Значит, тебе это нравится! Может, ты — творческая личность… Вероника, — все-таки, он назвал ее прочувствованным именем и посмотрел смущенно, как бы спрашивая, можно ли. Полина опустила глаза долу — она была не против. Вероника — так Вероника, хотя это и странно. Зато незнакомый человек сказал, что прочувствовал ее. По крайней мере, он этого хотел.

 

________________________________________

 

Этот Алексей показался ей иным, отличным от всех. Не было в его взоре похоти. За несколько диалогов во время кофе-брейков она пережила столько странных эмоций, сколько не испытывала за всю свою жизнь!

В юности Полина мечтала, чтобы кто-то вот так увидел и вздрогнул. Она не подозревала, что будет унижаться ради своей большой любви к Косте.

Теперь эта странная абсурдность — разговоры с Алексеем ни о чем на бизнес-тренинге для солидных людей — вызывала в ней ностальгию. По странной юности, которой у нее не было.

Хотя она и не переставала удивляться — что этот своеобразный парень в ней нашел?

 

________________________________________

 

Из здания бизнес-центра Алексей и Полина выходили вместе.

На улице Полина машинально надела капор. Дернулась, чтобы снять, но решила, что это будет выглядеть глупо. Алексей и не заметил ее причудливого головного убора.

— Наверное, ты могла бы подумать, что я эти дни перед тобой рисуюсь, слова странные произношу, чтобы затащить в койку впоследствии, но это не так, — вдруг сказал молодой человек, взбив свои буйные кудри. — Просто ты — единственная, кто понял, как мне сейчас фигово, — вдруг сказал Алексей. — Больше меня никто не разгадал.

Не хотелось бы его разочаровывать, но нет. О том, что ему сейчас плохо, Полина не догадывалась.

— Хм, фигово и по фиг — вроде, почти одинаково звучит, а смысл разный.

— Ага, вроде как «любовь» и «нелюбовь», — хмыкнул Алексей. — Всего две буквы, а чувства-то как непохожи!

— Ой, причем тут это?!

— А ты не умничай, вот что. Я тут пытаюсь быть откровенным, чего сто лет не делал. А ты…

— Извини. Просто я тоже хочу произвести на тебя… нужное впечатление.

— Тоже? — снова хмыкнул Алексей. — Как кто?

— А ты не хочешь? — смутилась Полина.

Сердце заколотилось сильнее: «Как бы он во мне не разочаровался!».

— Нет, — ответил Алексей. — Наоборот, хочу быть таким, какой есть.

Она хотела что-то сказать. Признаться, что тоже хочет, например, все ему рассказать, но понимала, что должна выдержать паузу. Да и рассказывать ей было не о чем, кроме того факта, что она замужем за неверным Константином.

Хм, выходит, все-таки муж — главное достижение в ее жизни, что бы там ни говорили о феминизме. Не зря, значит, Полина столько перед ним унижалась.

«Опять я думаю только о Косте».

— Понимаю, никому неинтересно нытье, тем более, от мужика, — горячо заговорил Алексей после паузы, так и не спросив о ней, — но у меня такое ощущение, что тебе я могу сказать все.

Оба замолчали.

Почему в жизни не так, как в кино? Там реплики текут сами собой, причем, остроумные и правильные, герои замолкают, смотрят друг на друга и начинают лобзаться как помешанные. В жизни же мы стоим, не зная, что еще сказать.

Атмосфера вокруг была наэлектризована, но не пробужденным сексуальным желанием. Доверием.

— Ты мне просто понравилась, — сказал вдруг Алексей. — Ну, пока, до завтра! — и он пошел к своей машине, что-то насвистывая.

Полина посмотрела ему вслед.

 

________________________________________

 

Она пришла домой позднее обычного. Муж разговаривал по СКАЙПУ.

— Яна, я за тебя рад!..

У нее ноги занемели. Ком в горле распухал. Собравшись с силами, Полина распахнула дверь в комнату. Она думала, муж прервет тайный разговор с бывшей или нынешней любовницей.

Или Яна не была бывшей любовницей, а стала ею недавно?

Или не была и не стала, но скоро будет? Тогда отказала, теперь — не против? Ну да, с женой в интимном плане ничего не выходит, странно, что Костя, с его-то темпераментом, не нашел кого-то на стороне раньше.

Или… о, точно! Он спал с Яной все это время?

Может, к Ольге тоже захаживал?

Полина взялась за сердце.

Костя и не думал заканчивать разговор и не выглядел как человек, которого застали врасплох:

— Моя жена пришла. Вовремя ты, Полина.

— Да? — растеряно произнесла она.

— Помнишь Янку?

— Ха, еще бы.

— Она нас приглашает на свадьбу, — весело сказал муж. Он не расслышал сардонического «ха», на которое она сделала упор, дабы выразить все свое отношение к Яне. А как Костя прыгал вокруг нее! Еще бы упал-отжался, чтобы она взор бросила.

Полина не нашлась, что ответить. Взглянув еще раз на жену, Костя все-таки свернул разговор с Яной.

Полина подошла к окну. Тщательно сдерживаемая ненависть резко превратилась в выжигающую горечь.

— Так-с, — произнес Костя. — Это что, приступ ревности?

Полина была не в силах что-либо сказать.

— Такое настроение из-за того, что я общался с бывшей девушкой?

А, значит, все-таки Яна снизошла тогда до Кости. Не зря прыгал.

Полина уже не могла молчать. У нее все внутри рвалось.

— Дело не только в Яне. Вернее, не в этом разговоре. Я тебя ненавижу просто! — наконец, высказалась она.

Костя опешил.

— Последние полгода где-то, — уточнила Полина.

Он потрясенно смотрел на нее.

— Но… почему? — наконец, спросил Костя, не глядя на жену.

«Я смогу уязвить его хоть как-то. За все те вечера, что ждала звонка, пока он развлекался с другими. За все эти месяцы, что он жил с Ольгами и хватал за ручки Яночку».

— Я тебе не доверяю.

— Зачем ты тогда со мной, если тебе так невыносимо? — спросил Костя, не глядя на жену. Он не выглядел расстроенным.

— Не знаю. Я не могла без тебя. Но и с тобой теперь — тоже. Меня тошнит оттого, что все искренне считают, что мне повезло, что я вышла за тебя. Невзирая на то, что ты изменял мне с самого начала…

— Я так и думал, что причина в этом. Только странно, что сказывается сейчас.

— И мне.

Она смотрела на мужа, ожидая, что он попросит прощения, скажет еще раз, что любит ее, и все встанет на свои места. Ее обида, наконец, пройдет.

— Мы договорились не вспоминать, — вместо этого зло сказал Костя.

— Нет, такого не было, дорогой! Это ты, ты, ты сказал: «не будем вспоминать», просто закрыл эту тему, даже не поговорив со мной.

— А тебе было очень важно тогда надавать мне по наглой физиономии?

— Может быть. Сделай я это тогда, не было бы такого сейчас. Мне было так плохо и больно, но тебе-то все равно… И сейчас ты общаешься с этой Яной, не подумав, что почувствую я.

— Ясно. Хватит.

— Я уверена, что очень скоро ты начнешь встречаться тайком с какой-нибудь Надей…

Надь в его списке, вроде, не было, она и не знала, почему назвала это имя, а не, скажем, Ольга.

— Ну, нет. С Надей я больше не буду. Нам обоим это давно неинтересно.

«Да он что, гаденыш, издевается надо мной?!» — Полина захлебывалась собственной злостью.

Муж, казалось, потешается над ней:

— Предупреждаю твои расспросы: с Ольгой тоже не буду, с Надей — тем более. Хотя Надя задолго до тебя была, это неинтересно.

«Сейчас выставит меня же виноватой. В том, что-де напомнила ему же, как он мне изменял еще до брака. Потом мы помиримся, а куда же денемся? Всегда буду в этой зависимости. Мне будет больно, а ему — все равно. Костя — не тот, кто способен понять всю тяжесть ситуации и снять ее с меня. Хотя бы соврать, что он меня любит, мне это так нужно», — и снова Полина проговаривала про себя, не могла высказать все это вслух.

— Ты меня совсем не понимаешь, что толку говорить, — Полина сдерживалась от слез.

Он не разумел, почему жене тяжело. Ну, почему?

— Все-таки, истеричка ты, — заключил Костя. — Сама себя накручиваешь, хотя повода нет. Мы детей планировали, вроде как… Я бросил курить. И тут, значит, выясняется, что ты все это время меня ненавидела?

— Не всегда, — ей все-таки хотелось его уязвить.

— Ну, с ума сойти теперь, Полина!

Конечно. Виновата она.

И Полине захотелось… извиниться. Или Костя — манипулятор, или Полина — слабачка.

Фифти-фифти.

И она снова ненавидела себя за то, что хотела извиниться.

— Ты не заставишь меня бегать перед тобой на задних лапках, слышишь? — не сдержалась Полина, еще больше ошарашив мужа. — Хватит!

— Что?! Это я только и делаю, что бегаю. Последнее время — особенно.

— Я никогда не смогу тебе доверять. Потому что ты снова уйдешь.

— Ладно, хватит. Мне надоело. Я-то, как видишь, все делаю для отношений, а ты… С тобой так сложно!

— Иди к Ольге, с ней же проще.

— С кем мне быть — это я сам решу.

— Иногда за тебя решают обстоятельства, дорогой мой! Яна-то замуж выходит, так что вряд ли тебя осчастливит.

— Да-а, Полина, разочаровала ты меня, — сказал муж, потирая переносицу. — Я-то честен был, ты могла это принимать, могла и не принимать. Ты приняла, вроде как… Мне казалось, когда ты согласилась не вспоминать, была честна, а ненавидеть молча… М-да. Полина, жизнь иронична. Я во все эти сопли-чувства не верил. Ну, писал Ольге когда-то в соцсетях, что люблю, но это была забава для нас обоих.

— Не сомневаюсь.

— Я не верил, что можно любить и доверять. Потом понял — был категоричен. Можно доверять. Тебе. А ты, оказывается, ненавидела меня…

— Ты ничего не понял, Костя. И опять делаешь виноватой меня. Вместо того, чтобы попросить прощения…

Костя подошел к ней и встряхнул:

— Мне не за что извиняться. Понятно? Мы договорились не вспоминать. Ты приняла это условие. Давай тогда расстанемся, правда. Лучше сейчас, чем это будет точить наши отношения, а потом ты меня среди ночи убьешь из-за того, что я когда-то посмел тебя недооценить и предпочел Ольгу.

Муж ушел в ванную, хлопнув дверью.

«А я возьму и проведу ночь с этим Лёшкой!», — подумала она.

 

________________________________________

 

В этот крайний день тренинга Полина красилась тщательнее обычного. Не стала надевать капор.

Она шла к аудитории, бледнея. Полина плавилась в своей шубе, но не спешила ее снять. От жары мысли в голове проворачивались медленнее, потому отгораживать себя от них было легче.

Охватило чувство, что вот сейчас на нее снизойдёт великое откровение, о котором она давно догадывалась. Сердце бешено колотилось, ноги немели, а дышать становилось тяжелее.

Полина расстегнула пуговицы. Старалась делать это медленно, — вдруг резкое движение ускорит процесс «осенения»? Она не знала, как, но мало ли…

Искушение остановиться и глубоко задуматься: «А почему я так себя чувствую?» — было велико, но Полина упорно говорила себе «Нет». Рано или поздно придется уступить порыву «осенения». И ей было страшно…

Она открыла аудиторию, вошла.

— Доброе утро, — поздоровалась Полина и, вздохнув, взглянула на стол, за которым сидел Алексей. Он тепло улыбнулся ей.

Полине хотелось, как в кино, закрыть лицо руками или завизжать, чтобы и со стороны это выглядело неправдоподобно и наигранно. Она думала, осознает, что влюбилась, но нет… Для Полины это стало большим разочарованием.

В его глазах она видела лишь свое отражение.

Да и то, видимо, не свое — какой-то придуманной им Вероники.

 

________________________________________

 

После тренинга Алексей задержался, чтобы задать тренеру вопросы, ответы на которые его не интересовали.

Полина ждала его. Придумала повод — мол, что-то забыла. Наконец, исчерпав возможный лимит времени, Алексей, извинившись, вышел из аудитории, услышав вздох облечения тренера в спину.

— А я это… то… ну… — Полина запнулась.

— Что-то забыла и вернулась! — подсказал Алексей.

— Именно так, — благодарно улыбнулась Полина.

Она надеялась, теперь все будет просто — ничего не говоря и не спрашивая, он поведет ее к себе.

— Я горжусь собой. И тобой, — сказал Алексей, идя по коридору.

Он помахал перед ней свидетельством об окончании тренинга.

— Две души, которым не подходит этот мир, получили сертификат, свидетельствующий, что смирение возможно.

Полина прыснула.

Они вышли на улицу, остановились. Ощутимо похолодало. У нее начали замерзать уши.

Алексей смотрел вдаль.

«Кинуться на него, что ли, с объятиями?» — думала Полина. Ей было странно — сексуальное желание доселе в ней вызывал только Костя. И тут — на тебе! — вожделение. Причем какое-то скромное, робкое. Мужа она хотела страстно, безраздельно, а тут было нечто иное.

— Хочешь, я прочту тебе что-то из старенького? — предложил Алексей после этой гнетущей паузы.

«Как ему сказать, что я не против секса? — думала она. — Я должна изменить, должна!» — и как Косте  это удавалось столь легко?

— Ну, почитай, — понизила голос Полина и облизнула губы. Она надеялась, Алексей все поймет. Вместо этого он честно стал читать стихи. Заунывные и грустные.

«Ты не видишь, что я околела?» — подобно Марфушеньке из фильма «Морозко» подумала она.

Алексей же вдохновенно читал, глядя сквозь нее. Наконец, он замолчал.

— Если моя поэзия тебя утомила — пойму и не обижусь, — сказал он. Просто я не хочу тебя отпускать так рано, — горячо заговорил Алексей. — Ты — особенная.

Вот он, тот самый момент… но лишь досада и какое-то раздражение шевельнулись в Полине. Почему он видит в ней то, чего нет, а то, что она замерзла — реальный факт — не узреет никак? Отчего не заметил ее капор? Увидел душу? Так, выходит, не ее. Как ни старался Алексей прочувствовать Полину, ощущал все равно явно не то. С одной стороны, приятно, что тебя оценили с первого взгляда, с другой… не тебя.

И тут Полина поняла, что снова злится на себя. Она поняла, кого напоминает ей этот нелепый, эгоцентричный, но милый Лёшка. Ее саму. Девчонку в смешном капоре, которая ждала Костю после работы, а его коллеги посмеивались над ее восторженностью. Полина видела в Косте тогда идеал… потому что он — единственный, кто проявил к ней интерес. Как и она — по отношению к этому Лёшке. Полина подсовывала свою любовь всем, как Алексей — стихи. Костя заинтересовался из вежливости, вот она и назначила его тогда идеалом, хотя он этого не желал. Эта Лёшкина восторженность казалась Полине тяжким грузом ответственности. Как, наверное, и Косте тогда — привязанность будущей жены.

Впрочем, он первый сказал, что она — красивая.

«Он открыл мне… меня. Значит, что-то чувствовал. Потом, наверное, эта ответственность придавила. И тот факт, что я любила не его, а какой-то идеал», — думала Полина.

Возможно, все было иначе — что чувствовал тогда Костя, мог знать только он, а Полине хотелось его оправдать, пусть он сам и не стал этого делать.

Может, стоило бы изменить мужу, чтобы уравнять позиции, хотя вряд ли, это уже не будет изменой, ведь они с мужем вроде как расстались.

Полина четко осознала, что не может сблизиться с Алексеем. Просто не может… вот так опошлить их странное доверие друг к другу. Эту симпатию, которая казалась такой чистой. Ведь если будет секс, она будет вспоминать о нем, а не о полете души, который он в ней незаслуженно увидел.

Наверное, Алексей готов в нее влюбиться и страдать. «Что ж, пусть, если это поможет в творчестве, но без моего непосредственного участия. Не буду я ему жизнь портить. Не хочу, чтобы он страдал, как я по Косте».

— Лёш, извини, я бы рада, но очень замерзла, — подала голос Полина.

— А я так увлекся, что даже не заметил, Вероника. Пойдем ко мне — отогреешься. Я живу отдельно от властного папы, если что, — улыбнулся Алексей.

— Я, все-таки, не Вероника.

Он вздохнул:

— Но прислать тебе мои новые стихи на «мыло» можно-о?..

— Обязательно почитаю. Ладно, Леш, мне прогуляться надо.

— Ну, ладно. Тогда — пока.

Мог бы и сопоставить логически: пять минут назад она пожаловалась, что ей холодно гулять и по этой причине отказалась продолжить знакомство. Теперь говорит, что хочет пройтись. Хотя теплее не стало. «Какой он невнимательный!» — подумала Полина.

— Счастливо! — сказала она знакомому.

— Ты — потрясающая женщина. Просто восхитительная! — одарил Алексей комплиментом и ушел.

Полина проводила его взглядом.

Все-таки приятно быть потрясающей женщиной в чьих-то глазах, ничего для этого не делая.

Полина задумчиво побрела вдоль парка и почти не удивилась, увидев Костю, ожидающего ее. Он тоже провожал Алексея взглядом.

Полина остановилась, глядя на мужа.

— Сегодня утром ты забыла надеть свой уродский капор, — сказал Костя, отводя взгляд. Впервые ему было неловко в ее присутствии. — К вечеру обещали похолодание, а ты не на машине.

Полина молча смотрела на мужа.

— Носи, если хочешь, — сказал Костя, и никто в целом мире бы не понял, что это означало и чего стоило.

— Можешь выкинуть этот капор в урну. Твоя взяла — я носить его больше не стану. Он действительно страшный.

— Сейчас-то надень, Полина, твой-то этот… крендель ушел, не на кого впечатление производить, — хмуро сказал Костя, — а я не хочу, чтобы ты отморозила свою глупую голову.

— Не надену, — воспротивилась Полина.

— Быстро, сказал!

— Ладно!