Святочное гадание

Наталья Горяйнова

 

У Сони была тайна – детская. Однажды под Крещенье она себе нагадала жениха: звать его будут Алексей, будет он военным, и познакомится она с ним под Новый год.  

 

Когда Соня гадала, - это ей все в нашей редакции говорили, да она и сама чувствовала, - мир вибрировал. Мир становился очень неустойчивым, и она въяве ощущала, как через нее проходят информационные потоки, которые она, Соня, складывает в судьбу. Поэтому Соня всегда гадала «хорошо»: она никогда никому не нагадала разлуку, болезнь или «удар судьбы», только «веселье в доме», встречи далекие и близкие и небольшую, но «нечаянную радость».

 

Нужно сказать, что Сонины гадания всегда сбывались. То ли мы по своей молодости тоже верили только в хорошее, то ли наши запросы к этому «хорошему» были так минимальны, что обязательно эти пусть и маленькие, но нечаянные радости случались постоянно.

 

Этим летом, когда к Соне зачастила наша Верочка, Соня превзошла сему себя. Соня, смущаясь, нагадала замужней Верочке платонического поклонника, покупку новой 4-хкомнатной квартиры, - Верочка с мужем и маленьким сыном снимали однокмнатную, и скорую встречу с родственниками, которые хоть и живут за Уралом, но, по словам Сони, приедут в Воронеж.

Поклонник, правда, не совсем платонический, в жизни Верочки появился – она выплакивала ему свое женское горе – муж начал банально изменять. Этот-то поклонник и послужил поводом для развода – муж Верочки измен жены не потерпел. Зато на горизонте появился Верочкин отец, бросивший ее, вернее Верочкину мать, в нежном Верочкином возрасте, а сейчас вознамерившийся соединить семью, пусть не в одном доме, - у него молодая жена и дети, - но в одном городе, где уже готова квартира для Верочкиной матери и где будет куплена 4-хкомнатная квартира для Верочкиной семьи, если та пожелает переехать. Верочка пожелала.

 

Верочка по такому случаю закатила грандиозный банкет, обмывая свою свободу, благоприобретенное имущество и воссоединение с родственниками.

 

- Сонька, девчонки, приезжайте все ко мне Новый год встречать. У нас в Сибири умеют гулять. А мужики у нас какие! Ну, моего мужа в расчет не берите – он не коренной сибиряк, так, ваш воронежский… Боже мой, а Новосибирск, - завывала Верочка, - он почище вашей Москвы будет. Сонька, девчонки, приезжайте ко мне в Новосибирск Новый год отмечать. Соня посчитала это знаком судьбы и поехала.

 

***

 

Когда часов восемь вечера 31 декабря раздался звонок в дверь, Соня вздрогнула – она вдруг отчетливо поняла, кто за дверью. И хотя в это время пробегала по прихожей на балкон – студить крем, не посмела открыть. В дверь нетерпеливо звонили и звонили, и только раздраженный голос замотанной Верочки вывел Соню из ступора:

- Ну, хоть кто-нибудь откройте эту дверь, иначе я с ума сойду от этого трезвона.

 

Соня открыла и обалдела: прямо на нее валилась корзина с подснежниками. Корзина была такой большой, что стоящий за ней даже не угадывался.

- Девочки, - протянул красивый мужской голос, - если меня не жалко, хоть цветы пожелайте.

Соня подняла голову – на нее насмешливо смотрели два карих глаза.

- Разрешите представиться. Алексей Долгорукий, - щегольски щелкнул мужчина каблуками, тесня Сонечку корзиной.

Соня лишь сделала неопределенный взмах рукой, видимо, означающий приглашение.

 

Они как-то безоговорочно и сразу образовали пару, так что даже один молодой человек имевший виды на Соню, не посмел вмешиваться. Соня и Алексей вместе сидели, вместе танцевали, без конца о чем-то говорили. И когда кто-то предложил погадать на спичках: в чью сторону зажженные спички наклонятся, те и влюблены – все дружно зааплодировали, когда спички напротив Алексея и Сони одновременно склонились к ним.

 

***

 

Все остальные дни были похожи на красочный калейдоскоп – Соне казалось, что она еще никогда не жила такой полной и настоящей жизнью. В Рождественский сочельник Соня проснулась с ощущением большой утраты. И это ощущение было так велико, что Соня разрыдалась. За окном стояло такое светлое, такое чистое утро, а Сонино сердце разрывалось от непосильной тоски.

 

Рождество было решено встречать у новых Верочкиных друзей. Программа намечалась грандиозная: постный ужин, колядки, а с первой звездой разгульное массовое веселье и Сонечкины гадания.

Еще ни разу карты так легко ни открывались Соне. Казалось, что она просто читает по книге судеб. И когда все отсмеялись, наахались и разошлись по уголкам, Алексей попросил: «А мне?..»

 

Соня нехотя раскладывала карты, все же загадав, что она «червонная дама».

- Сейчас ты думаешь о молодой симпатичной девушке…

- О тебе…

Что-то заставило Соню напрячься. Он по-прежнему смотрел на не, в голосе были прежние интонации, но… Соня чувствовала, что-то изменилось.

- Я шатенка. А эта карта, - показала она на бубновую даму, - блондинка.

Она видела, как болезненно поморщилось лицо Алексея, как он чуть-чуть отодвинулся от нее, как скрестил руки на груди и насмешливо выслушивал продолжение гадания.

 

 Соня уже ничего не могла с собой сделать. Гадание складывалось все отвратительнее … Впервые Соня произносила резкие слова, пророча неурядицы на работе, болезни и одиночество. Червовая дама все не попадалась.

 

Закончив гадание, Соня увидела под столом валяющуюся карту – это и была потерянная дама. Устало произнесла, стараясь не смотреть на Алексея: «Ну, гадание можно считать недействительным, одной карты не было. Так что все, что я наговорила – полная чушь».

 

- Перегадай, - мягко попросил Алексей.

- Нельзя. Гадать можно только один раз, - неожиданно для себя жестко ответила Соня.

- Тогда пойдем танцевать…

 

Настроение портилось все сильнее и сильнее. «Ну как, какая-то упавшая карта, какое-то глупое гадание могут так все испортить. Но ведь это все глупости,» - уговаривала себя Соня, уже понимая безнадежность всех уговоров. И хотя рационально это было трудно объяснить, но даже выхваченное из толпы слово, могло стать для нее определяющим на весь день.

 

- Знаешь… - Алексей надолго замолчал, а потом как прыгнул в прорубь, - летом я был у родителей и там познакомился с девушкой. Новый год я не мог с ней встретить -  у нас на второе января уже учебные полеты были расписаны. Я к ней приезжал в декабре и сделал предложение…

- Желаю вам счастья.

- Я…- споткнулся Алексей о каменное Сонино лицо. 

 

***

 

Верочка не уговаривала, не утешала, просто помогла собрать вещи и сама купила билет на самолет: Новосибирск-Москва.   

 

Уже сидя в самолете и подчиняясь просьбе проводников выключить мобильные телефоны и ноутбуки, Соня неожиданно для себя позвонила старинной подруге:

- Надюш, сморкаясь в платочек, всхлипывала Соня, можно я к тебе приеду?

- Когда приедешь-то?

- Вот уже лечу. Вечером буду.

 

Соня катила свой чемоданчик по холмистым улочкам Сергиева Посада. После веселой недельной суматохи хотелось как-то отдохнуть, да и подруге нужно объяснить свой спешный приезд. Всего через несколько часов, но через тысячи километров роман, так быстро сжегший Сонино сердце, казался не больше, чем книжной выдумкой.  

 

Лавра, как всегда, была наполнена людским гомоном: экскурсии, ярмарка под стенами монастыря, попрошайки. Соне сейчас было неприятно окунаться в радостную суету, и она решила сделать крюк – спустилась к часовне Параскевы Пятницы. Часовенка была хороша: чистенькая, заснеженная, спокойная. Соня оглянулась, чтобы еще раз взглянуть на нее, и тут просто уперлась в глаза. Параскева с иконы над дверью часовни так внимательно смотрела на нее, и такой ее взгляд был прощающий, что Соне захотелось войти.

 

- Свечку можно?

- А там возьми, – в часовне был один сторож, он деловито открывал колодец, доставал бутылки для целебной колодезной воды.

- Сколько стоят?  

- А положи там, сколько пожелаешь.

 

У Сони была одна молитва. Как таковых Соня молитв не знала. Однажды, лет в четырнадцать, Соня, случайно попав в старую церквушку на отпевание, была так поражена красотой и торжественностью обряда, что как-то сразу сложилось в ее душе: «Пусть счастье и радость будут в людских сердцах и душах. Пусть все у всех будет хорошо». С тех пор эти две фразу и стали ее молитвой.

 

Вот и сейчас решившись попросить утешения, Соня привычно зашептала: «Пусть все у всех будет хорошо. Пусть все у всех будет хорошо». И только отойдя от иконы, вспомнила, что забыла попросить для себя. Соня бессильно опустилась на скамеечку рядом с колодцем – только сейчас на нее все и навалилось: эта долгожданная любовь и неудачное гадание, которым она все перечеркнула.  

 

- Можно мне водички, - попросила Соня у сторожа.

- Даже нужно, - засуетился тот, доставая из колодца холодную бадью студеной воды.

У Сони даже скулы свело. И это стало последней каплей, - Соня разрыдалась.

Сторож жалостливо смотрел на нее, гладил корявой рукой по волосам и приговаривал:

- Все будет хорошо… Все будет хорошо…

 

***

 

Вечером Соня заболела – горло горело огнем, температура скаканула за 39, тело ломало. Пока подруга бегала вокруг Сони с малиной, медом, содой и молоком, муж Надюшки обзванивал знакомых докторов. Один был на дежурстве, второй на охоте, третий просто очень хорошо встретил Рождество.

 

- Ну, позвони ты в конце-концов, Алексею, - не выдержала этих длинных переговоров Надя.

 

Через полчаса на лоб Сони легло что-то холодное, и кто-то одним жестом прекратил этот ужасающий концерт духового оркестра, который почему-то состоял только из одной огромной бухающей трубы и какого-то писклявого барабана. И хотя Соня понимала, что все этот сон, она была благодарна этим рукам, противно пахнущим сигаретами.

Мобильный разрывался где-то на дне сумочки, чертыхаясь, наступая на ноги в переполненной маршрутке, Соня пыталась его выудить. Когда, наконец, это удалось сделать, телефон отомстил за всегдашнее пренебрежение: предательски мигнув, уведомил, что батарейка разряжена и сказал «bay-bay» - Соня даже не усела посмотреть, кто звонил. 

 

Дверь Соне открыла всполошенная мама, которая срывающимся и свистящим от шепота голосом докладывала обстановку: вот уже два часа в гостиной Соню ожидает молодой, симпатичный, очень приятный и вежливый, с цветами, кавалер. А телефон Сонин молчит, и она, мама, уже не знает, что отвечать молодому и симпатичному кавалеру, который интересуется, где же так долго пропадает ее дочь.

 

- Вы… Ты…, - Алексей смутился, - так внезапно уехали, как Золушка с бала, даже туфельки своей не оставили. А Верочка – настоящий партизан, - даже под пытками не сказала, - Алексей, не заметив реакции на свои шутки, еще больше смутился и еще больше заторопился как-то оправдаться. – Я… должен объясниться…

 

У Сони от волнения загудела голова, сердце бухало так сильно, как будто вместо крови перекачивало тяжелую нефть. Соня растерялась, впервые не было подсказок – никакого знака. В голове вихрем пролетали возможные варианты ее ответа и, как в кино, она видела дальнейшее развитие каждого варианта. Соня стояла зачарованная этим видением, наблюдая за собой, брошенной в комнате, как бы со стороны.

 

Внезапно Соня расхохоталась, она вдруг представила, что, если бы все происходило хотя бы лет сто назад, она могла бы просто хлопнуться в обморок – и на время проблема была бы решена. «А может еще не поздно упасть?» - Соня лихорадочно обдумывала позу, которую примет при падении.

 

И если бы не телефонный звонок, Соня, наверное, выбрала бы этот старомодный вариант. Она стрелой метнулась к телефону, чтобы тактичная мама первой не взяла трубку, желая не мешать разговору дочери.

 

- Здравствуйте, - в голосе другого Алексея чувствовалась тревога. – Как ваше здоровье? А то Надюшка мне сказала, - вы опять заболели - у вас очень болит голова. У вас температура? Вы кардиограмму сделали? Мне ваш пульс очень не нравился.

 

- Я вас люблю, - прошептала Соня неожиданно для себя.

- Что? Плохо слышно.

- У меня все хорошо. Я рада, что вы позвонили.